Первое чувство неправильности происходящего Максим испытал, ещё не войдя во двор. День был солнечный, даже слишком: июльское солнце жарило со всех сил, стараясь насытить землю теплом, и Максим истекал потом, передвигаясь по улице медленно и вязко, будто водомерка в постепенно густеющей трясине. Тёмно-зелёная, местами проржавевшая, калитка оказалась приоткрытой.

За окном начинало смеркаться, в комнате мерно тикали часы, а домашняя работа по алгебре подходила к концу. Протяжно завыл ветер, отвлекая от очередного уравнения. Я поёжился – не от холода, так как отопление включили уже как неделю – скорее от внезапного ощущения пустоты. Только я, моя комнатушка, оранжевая лампочка под потолком и домашка – больше, казалось, во всём мире не было ничего.

Сколько себя помню в поселке нашем всегда было весело. Я, Толик, Гриша - втроем мы всегда находили себе приключения на пятую точку...

Я, обливаясь потом, с трудом подошёл к массивному деревянному забору. Тяжёлый рюкзак за спиной резал лямками плечи и тянул меня назад – хотелось поскорее избавиться от ноши, но та была слишком ценной. Выискав калитку, подошёл к ней, и, не церемонясь, застучал по двери.

– Кто таков? – на уровне головы приоткрылось небольшое окошко. Из него на меня зыркнули чьи-то глаза.

– Ходящий, – ответил я. – Открывай, устал уже.

– Ага, щас, – усмехнулся с той стороны обладатель колючего взгляда. – Ходящий, говоришь? Ну и ходи себе, к нам-то на кой хрен полез? – и гоготнул над собственной шуткой...

Каждое лето в моем детстве я проводил в Стародорожном, небольшом селе в сибирской тайге. Место привлекало меня своей красотой, и моим родителям было удобнее отправить меня к деду с бабушкой на три месяца, чем покупать путевку в лагерь. Я с нетерпением ждал летнего сезона, чтобы вновь встретиться с родными. Но я не предполагал, что это лето станет последним.

...Короче, суть в чём.

Недели три назад я курил в окно на кухне – на часах было где-то два часа ночи, и мне было влом спускаться вниз. Курил, думал о дальнейших перспективах, куда стоит пойти работать и всё такое – классические ночные загоны. Но потом вдруг среди ночной тишины и журчания реки я услышал другие звуки. Сначала отдалённые, но затем приближающиеся. Причём шли они со стороны реки – будто кто-то сплавлялся по ней ночью, при этом…

Так. Давайте я попробую объяснить.

Представьте себе, что двуручной пилой елозят по металлу, параллельно с этим кто-то бьёт молотком по железному тазу, а в довесок к этому стучат по бочке. А кто-то ещё и хрипит, будто бы содравший горло певец пытается взять ноту повыше. И всё это играется в каком-то определённом ритме, что отдалённо напоминает музыку. Вот эту какофонию из звуков – раздражающую, нелепую, но вместе с тем почему-то нервирующую, я услышал в ту ночь.

И звук приближался...

Каждое своё лето в детстве я проводил в Стародорожном. Небольшое село в глуши сибирской тайги так и манило меня величественностью и красотой своей природы. Родителям к тому же было удобнее отправлять меня на три месяца к деду с бабушкой, нежели покупать путёвку в лагерь – и я с предвкушением ждал летнего сезона, чтобы вновь встретиться с роднёй...