Жизнь Фаины Раневской была долгой. С проблесками счастья. С годами уныния. С десятилетиями тоски и одиночества. Ей было неуютно в собственном теле, в отпущенной Богом судьбе. Трагедия несовпадения, переживаемая ежесекундно, создала феномен, именуемый – Раневская. Она говорила: «У меня хватило ума глупо прожить жизнь». Великая, мужественная глупость – не идти на сближение с чуждым миром. Ее любили зрители, но не любило время. Откусывало по кусочку от пространства вокруг. Пока не подобралось вплотную.

Жизнь ее была долгой. С проблесками счастья. С годами уныния, десятилетиями тоски, одиночества, было неуютно в собственной отпущенной Богом судьбе. Она не боролась — жила. Трагедия несовпадения, переживаемая ежесекундно, создала феномен, именуемый — Раневская. Она говорила: «У меня хватило ума глупо прожить жизнь». Великая, мужественная глупость - не идти на сближение с чуждым миром. Дети кричали ей вслед: «Муля, не нервируй меня!». Она отгоняла их, бранилась. Друзья — один за другим — уходили в небытие. Оставались фотографии. Постылое «Муля!..» слышалось со всех сторон. Ее любили зрители. Но не любило время. Откусывало по кусочку от пространства вокруг. Пока не подобралось вплотную...