В романе Дмитриева "Бухта Радости" предпринята попытка масштабной панорамы нынешнего дня. Множество эпизодических персонажей разных возрастов, из разных пластов общества, от престарелого экс-вертухая до олигарха, от циничного спецназовца до трепетной прямодушной юницы; все они в летний солнечный выходной собрались на подмосковном Пироговском водохранилище, дабы искупаться, порыбачить и поесть шашлыков. На шашлыки настроен и главный герой, человек по фамилии Стремухин. Уже эта деталь порядочно коробит: в жизни подобные фамилии встречаются очень редко, зато в плохих, пахнущих пылью романах – рядом и сплошь. Финалист премии "Русский Букер-2007"

Пятьдесят лет и три года на углу Архангельской и Клары Цеткин стояла керосиновая лавка; ее снесли за ненадобностью и построили пятиэтажный розовый жилой дом с котельной и газовыми плитами. Квартиру номер два заняли капитан ВВС Воскобоев и его жена Елизавета. Они въехали с ворохом кочевого барахла, которое пять лет таскали с собой по чужим углам. Все эти табуретки, тумбочки и наволочки предполагалось со временем выбросить и заменить чем-нибудь обстоятельным, не позорным. Из нового, серьезного барахла новоселы приобрели ко дню переезда сервант «Матильда», пригнанный в контейнере из Ленинграда, и сервиз «Мадонна», присланный в подарок к новоселью старым корешем из Вюнсдорфа.

Андрей Дмитриев - известный писатель и сценарист, автор повестей "Воскобоев и Елизавета", "Поворот реки", романа "Закрытая книга", вышел в финал премии с романом "Крестьянин и тинейджер". - "Крестьянин и тинейджер" привлекает неожиданной фабулой. На мой взгляд, один из признаков хорошей литературы - это когда сюжет вещи можно пересказать, и уже интересно. Юноша-мажор, чтобы "откосить" от армии, прячется в деревне и попадает в дом мужика, который меняет его взгляд на мир. Вы это придумали или был такой случай? - Нет, такого случая не было. Я вообще не готовился к этому роману. Но у моего сына была нянька - милая женщина из Донбасса. Она, конечно, слушала наши разговоры с друзьями на кухне. Однажды речь зашла о кожных заболеваниях, связанных так или иначе с нервами. Оказалось, ими многие страдают: псориазом, нейрордермитом и т.п. И тут вдруг няня Оля встряла в разговор и уверенно сказала: "Мыло после покойника". То есть мыло после покойника быстро лечит кожу. Такое вот поверье. И сюжет романа вдруг выстроился сам собой. Все, что разрозненно и несвязно волновало и занимало меня в последние годы, вдруг сопряглось - как металлический мусор на слесарном столе вокруг нечаянно брошенного на стол куска магнита. Я, конечно, вспомнил и одного фермера из старообрядцев, от которого услышал однажды: "Были рабы и будем рабами". Я вспомнил и себя - правда, не восемнадцатилетнего, а двенадцати лет: как я почти год прогуливал школу, осваивая в одиночку холодные московские улицы. Я вспомнил псковские, тверские и другие северо-западные и западные русские деревни, вспомнил и родину Твардовского, Починковский район - это оттуда, из деревни Никульчино, в романе появилась деревенская панельная трехэтажка (в Никульчино их было аж три - не знаю, сохранились ли).