Представляю вам еще один чудесный рассказ Дины Рубиной. Яркий и изящный, трогательный и смешной. Рассказ о том, как взрослеют наши дети.

Когда воздух наполнен летними ароматами, Когда старые чинары рассказывают о прошлом, - оживает наше детство, - наши триумфы и поражения. Мгновения, - когда жизнь повернула в совершенно другое русло. Мгновения, изменившие наши судьбы

«Больше тридцати лет живу тут, на библейской земле трагифарса, иногда задумываясь: почему так близко воспринимают ее именно репатрианты из России? Почему так болезненно, так требовательно любят ее, и ненавидят, и превозносят, и презирают? Может, потому, что слишком часто эта страна напоминает им другую, ту, что они покинули, так до конца с ней и не расставшись?..» Из таких размышлений Дины Ильиничны и выросла книга «Я вас лублу!» – любовный путеводитель по щедрой на чудеса жизни на планете «Израиль», медитация о столкновении менталитетов, пестрый калейдоскоп метких наблюдений. В сборник вошли рассказы, эссе и повесть «Во вратах твоих».

Дина Рубина «Одинокий пишущий человек» – шокирующая исповедь человека, дело жизни которого – «сочинение разных историй». У этой книги нет аналогов в современной русской литературе. Да и зарубежная в этом жанре предлагает обычно руководства по изготовлению литературных текстов или автобиографии знаменитых авторов бестселлеров. Книга Дины Рубиной «Одинокий пишущий человек» не пособие для начинающих, и не автобиография. Это пронзительная, и подчас шокирующая исповедь человека, дело жизни которого – «сочинение разных историй». Это живой голос писателя, который с обескураживающим бесстрашием совершает над собой эксперимент обнажения своей души и своей профессии. По сути дела, это роман о профессии, о жизни, посвященной творчеству, о мужестве писателя, о неутомимости творца. «Литературу всегда интересует только самое мучительное, и самое потаенное. Это и есть смысл, плоть и кровь литературы».

«Бонжорно, команданте!» – уникальный сборник, который составила сама Дина Рубина. О чем они? Автор так отвечает на этот вопрос: «Об упоительном и всегда индивидуальном танце великой души города с частной и преходящей душой человека только и стоит писать, если берешься описывать перемещения в пространстве Камертоном постороения любой „новеллы странствий“ служит, как правило, какая-либо сцена, часто неожиданная наблюдать которую тебе случайно привелось И, наконец, самое главное, самое сокровенное: любое путешествие таит неожиданную встречу с соотечественниками, которых разметало по всему свету, за душой у которых обязательно есть новелла о жизни, о перенесенных трудностях, о победе над судьбой, или о поражении. А иногда… иногда ты встречаешь настоящий перл уникального сюжета».

"Свою передачу на радио "Голос Америки" Сергей Довлатов назвал "Взгляд и нечто". Она пользовалась большой популярностью, ибо любое, казалось бы, незначительное явление, любое лицо, факт, картинка, пейзаж, - да что угодно! - под пристальным взглядом писателя приобретает совсем иное значение, приобретает иной смысл: укрупняется. Примерно в том же ключе, в том же формате можно рассматривать подкасты Дины Рубиной, в центре которых всегда - личность автора, её мысли, образы, картины мира, воспоминания...и острая, живая и деятельная на них реакция Дины Рубиной. А обаяние и убедительность ее голоса покоряют слушателей, какую бы тему не затрагивала Рубина, и заставляют ждать следующей встречи".

«Когда-то… мы впервые оказались за границей – в Амстердаме. Вышли из здания вокзала и увидели ряд старых домов над каналом – строй забулдыг, отбывающих пятнадцать суток за мелкое хулиганство. Особо старые дома кренились набок, приваливаясь плечом к соседу и – как похмельные – норовили выпасть из строя мордой об мостовую.

Словом, мы влюбились навсегда в эти огромные окна, жадно ловящие скудный северный свет, в тревожную дрожь отражений в водах каналов, в выплывающие из окуляров удвоенных в воде мостов кораблики и лодки; мы влюбились в свою первую заграничную свободу, в свое безденежное безумие дорогих кофеен на улице Дамрак, и с тех пор хранили верность нашему странствию номер один, заруливая – по пути ли, семь верст ли киселя хлебать, – в этот город при первой же возможности»

Сборник пронзительных рассказов о любви.
«Стая коротеньких рассказов, изложенных намеренно просто, повествовательно – как обычно рассказывают свою историю ночью попутчику в купе поезда. Я и свои две истории наконец достала со дна души – не скажу какие. Давно это было – когда я жила взахлеб, торопясь, выговаривая главные слова так, будто они обжигали губы… И когда дописала – стая рассказов поднялась в воздух и полетела. Она до сих пор парит – высоко, где-то у меня за спиною. Я не оглядываюсь, не перечитываю их, просто чувствую невесомый мах далеких крыльев».

Дина Рубина «При чем тут девочка?» – уникальный сборник короткой прозы о детстве, юности и взрослении в неповторимом исполнении автора.
«Любой мало-мальски чувствующий человек подтвердит вам, что нет ничего печальнее счастливого детства. Разве что отрочество»
Дина Рубина
Детство и юность в этих рассказах лишены привычной ностальгической сентиментальности, а наоборот – сопряжены с драмой и горечью, ведь первые чувства такие тонкие и острые.
В книге собраны как ранние тексты, публиковавшиеся только на страницах журнала «Юность», так и более поздние. Тем интереснее этот сборник, объединяющий произведения разных периодов.

18+, нецензурная лексика. «Ангельский рожок» – последняя книга трилогии Дины Рубиной «Наполеонов обоз» о великой любви.
«Долгая дорога любви, дорога судьбы, горестей и – счастья.
Пусть короткого, перед самой последней разлукой, но нестерпимого счастья.
И хотя в этой книге довольно и боли, и тяжести, все же именно обретенное счастье витает над героями.
Прозрачна, открыта и глубока их любовь, а фоном ее, на протяжении всех томов трилогии, медленно раскрываясь, обрастая невероятными подробностями, проходит история некоего проклятого „схрона“, найденного давным-давно офицером наполеоновской армии»

Дина Рубина «Цыганка». Сборник, 2007 год. Читает Дина Рубина. Длительность: 05:01:00.

Когда расстрелянная девушка выбирается из братской могилы;
когда в собственной семье ты обнаруживаешь историю оголенной страсти и преступления;
когда осуществляется великая мечта артиста перед аудиторией из одного зрителя;
когда расследование убийства в зимнем туманном городе открывает каббалистические глубины спора Света и Тьмы;
когда любой заморский пейзаж, как раковина - драгоценную жемчужину, хранит историю любви или ненависти, комедию или драму...
тогда становится ясным, что всякая судьба достойна рассказа, если к ней обращены острый глаз и чуткий слух писателя.
Содержание:
1. Фарфоровые затеи. Повесть, 2006 год
История жизни художника-скульптора, одного из ведущих мастеров Дулевского фарфорового зовода Евгении Леонидовны Ракицкой, рассказанная ею самой...

2. В России надо жить долго. Эссе, 2006 год
Записки о , поэтессе, писателе, мемуаристе, публицисте, а главное замечательном человеке Лидии Борисовне Либединской...

3. Душегубица. Рассказ, 2007 год; цикл «Автобиографический цикл»: 11
У отпрысков больших еврейских семей складываются, исходя из характера и жизненных перипетий, разные интересные судьбы, так у молодой очаровательной девушки Берты, взрослая жизнь началась с предательства любимого и убийства...

4. Цыганка. Рассказ, 2007 год; цикл «Автобиографический цикл»: 12
Легенда о пра-прабабке – цыганке и её появлении в семье, несмотря на всю скрытность старшего поколения, дошла и до Дины, и в том числе о присмотренности её потомков до «девятого колена»...

5. Адам и Мирьям. Рассказ, 2007 год; цикл «Автобиографический цикл»: 28
6. Дед и Лайма. Рассказ, 2007 год. 18+

«Это было прекрасное время сотворения мира. Нашего собственного мира во всей его разноязыкой, разномастной и многоликой полноте. Это было время, когда мы вдруг осмелились высунуть нос в окно, куда задували заманчивые ветра странствий. Сейчас думаю: как же это произошло – ведь денег в семье было не больше, чем раньше? Неужели мы стали отважнее, неужели мечта увидеть мир подмигнула нам и бормотнула о том, что, мол, и наплевать, однако живем, а денег – их всегда не хватает, о том, что как-нибудь, в рассрочку, а потом помаленьку выплатим…
Короче, судьба отозвалась на благородный порыв безденежного безумства и выпустила нас в Большой мир. И понеслось, и закрутилось, мы ощутили вкус и силу ветра странствий: Амстердам и Париж, Прага и Ницца, Мадрид и Прованс, Венеция и Рим, Неаполь и Сорренто… Мир оказался горячим, булькающим, пылким, волшебным… ибо жадно открывался и отдавался воображению писателя и художника; мир как бы знал, что будет вновь и вновь воплощаться в картинах и книгах.
Вообще рассказы, новеллы и повести, собранные под обложкой этой книги, созданы в очень симпатичное десятилетие нашей жизни, когда дети уже выросли, а родители еще были о-го-го, и мы почувствовали некую толику свободы, много работали, много разъезжали…ведь наша работа накрепко связана с впечатлениями, это неустанный труд зрения, воображения, мысли…
Как это ни удивительно, но именно в эти годы случилось и открытие Израиля – подлинное, глубинное постижение страны, ставшей родной и неотъемлемой, ставшей настоящим домом для нас и наших детей. И сын, и дочь отслужили в армии, а это – особая причастность к духу и земле, к любви и судьбам близких.»

Она пишет зеркальным почерком, от которого у непосвященных кружится голова. У нее блестящие способности к математике и физике, она гениальная циркачка, невероятный каскадер, она знает о зеркалах все, что можно о них знать. Она умеет видеть прошлое и прозревать будущее. Киев, Москва, Франкфурт, Индиана-полис, Монреаль – она летит по жизни, неприкаянная и несвободная, видит больше, чем обычный человек способен вообразить, – и ненавидит за это себя и того, кто наделил ее такой способностью.

Горячая, густая сердцевина трилогии „Наполеонов обоз“ по-настоящему раскрывается во второй книге романа „Белые лошади“. Острое варево сюжета напоминает густую цыганскую похлёбку, которую варил в таборе Сташек, сбежавший с цыганами в поисках „любовного учения“. И дух не перевести от сменяющих друг друга эпизодов, где любовь переплелась с предательством, взлёты счастья со смертельным прыжком героини с обрыва… где белые лошади, сменяя одна другую, чутко ведут сюжет, колыша жемчужной гривой и вынося умирающую Надежду из реки на своей надёжной спине.

Эти странные картинки «за жизнь», торопливые картинки из записной книжки, которые – считала я – и права быть опубликованными не имеют, возникли так давно, что, называя год и обстоятельства, я обязана кое что обстоятельно пояснить.

Что касается свободной речи, не изгвазданной авторскими ремарками: всю жизнь мечтаю написать книгу монологов. Люблю слушать рассказы от первого лица…

Самые искренние, самые безоглядные монологи, это особого рода откровенность: откровенность отчаянная, окончательная – ведь давно известно, что выговориться полностью можно только перед тем, кого ты вряд ли встретишь в дальнейшей жизни. И если встретишь, вы оба сделаете вид, что того разговора, того распахнутого сердца попросту не было. Но в те минуты, когда звучит одинокий голос, ближе людей, чем рассказчик и слушатель, нет на свете.

Вот это – мой идеал рассказа монолога: одинокий страстный голос, безоглядно доверчиво ведущий рассказ о своей судьбе. Чтобы в те минуты, когда читатель открывает книгу и становится единственным слушателем, кроме нас двоих, никого бы не существовало…

Меня довольно часто спрашивают: где можно посмотреть картины Веры Щегловой? Я не знаю, что ответить, боюсь огорчить читателей, обозначив ответом бесплотность героини моего романа. Я скрываю, что даже знаменитую джазовую композицию, давшую имя названию книги, прослушала только недавно и удивилась тому незначительному впечатлению, которое она на меня произвела.

Если вдуматься, то и моего родного города, который так пронзительно реален в посвященном ему романе, больше нет на свете; есть другой, который не имеет ко мне никакого отношения. Так что же реально, черт побери? Неужели только солнечный свет, который затоплял его улицы, наши детство и юность, нашу любовь; всю нашу жизнь…

Что-то осталось во мне после того побега из пионерлагеря, после той длинной ночной дороги домой; я думаю - бесстрашие воли и смирение перед безнадежностью человеческого пути. Что увидала я - ребенок - в том неохватном, том сверкающем окне вселенной, о чем догадалась навек? Что человек одинок? Что он несчастен всегда, даже если очень счастлив в данную минуту? Что для побега он способен открыть любое окно, кроме главного - недостижимого окна-просвета в другие миры…?

Содержание:
1. От автора
2. Дорога домой
3.Бабка
4. Снег в Венеции
5. В Сан-Серге туман…
6. Любовь – штука деликатная
7. Самоубийца
8. Рената
9. Кошки в Иерусалиме
10. Долгий летний день в синеве и лазури

18+, нецензурная лексика. Яркое, многоцветное повествование Дины Рубиной просто перенасыщено колоритными персонажами, которые мелькают перед вами как на ярмарочной карусели. До того быстро, что, честно говоря, я не могла собрать мысли в кучу и понять что к чему.

Персонажи у Дины Ильиничны получаются просто очень яркими и запоминающими, каждый тянет на отдельный роман. Литературное мастерство автора в полной мере проявляется в описании каждого, но читать было тяжело. Мне не хватало какой-то "легкости". Такое чувство, что автор путает, уводит нас от "главной широкой тропы повествования" какими-то узенькими тропками.

Многоголосное повествование постепенно начинает сливаться в единую картину только к концу книги, и между кем и кем зарождаются заявленные в аннотации чувства становится понятно примерно тогда же. И это "зарождение чувств" - самый прекрасный момент в книге (на мой взгляд).
Лирично, прекрасно, "нелепо, смешно, безрассудно, безумно, волшебно...". Трогает в самое сердце, до слез. "Аристарх... ты играл...больно так! Прямо в сердце".