Записки великого артиста, известного писателя, народного артиста СССР Евгения Яковлевича Весника.
Правильно ударение в моей фамилии делать на втором слоге – Весник! Отец у меня был белорус, а мать – обрусевшая чешка. А «весник» в переводе с белорусского – «сморчок» или «строчок» (в пинской местности). В школе меня девчонки дразнили – «Женька-сморчок»…
В 1937 году, когда мне было четырнадцать, арестовали моих родителей, и я остался один-одинешенек. Как можно было репрессировать моего отца, армейского комиссара I ранга, почти маршала в двадцать шесть лет, честнейшего и порядочного человека, фанатика «построения социализма»?! Или мать, которая из оперной певицы переквалифицировалась в зоотехника, чтобы вместе с отцом, начальником «Криворожстроя», строить завод «Криворожсталь»! Удивительные люди были! Когда всей семьей мы входили в театр (у отца – два ордена Красного Знамени, орден Ленина, у матери – Трудового Красного Знамени), зрительный зал вставал! Я тогда чуть не умирал от гордости, что у меня такие родители. Но их арестовали, а я стал сыном «врагов народа».
В 48-м я окончил Щепкинское училище, и меня, круглого пятерочника, фронтовика, не взяли в Малый театр по анкете. Только после разоблачения культа личности и реабилитации родителей мне позвонил Царев: «Возвращайтесь!»
Как я был потрясен, узнав, что после революции у нас не было ни одного руководителя с высшим образованием!
Большинство из них не знали правильного русского языка. А ведь социологами доказано: человек, неправильно говорящий на родном языке, не может логически мыслить. Это все равно, что, не имея слуха, не зная нот, попытаться создать гениальное музыкальное произведение…

Книга воспоминаний, наблюдений и размышлений известного актера театра и кино.

Свои воспоминания народный артист Евгений Весник назвал «Дарю, что помню». В них он с присущим ему талантом блистательного рассказчика повествует о своем детстве, о фронтовых годах, работе в театре и кино, друзьях и коллегах, делится впечатлениями о многочисленных театральных гастролях в Германии и Израиле, Франции и Японии. Его наблюдения то беспристрастны, то трогательны, то грустны, то смешны, то неизменно точны и оптимистичны.