Ночью ко мне приходило вдохновение. Это был один из таких снов, когда прорываясь в реальность утром тебе больно осознавать, что весь тот изящный мир, вся та крохотная жизнь, которую ты так увлеченно проживал, была лишь иллюзией.
Мне снился пляж. Пляж совершенно стандартного и стереотипного вида, который знаком каждому из нас по рекламе, мечтам об отпуске и туристическим буклетикам. Красноватый в лучах заходящего солнца песок, пальмы, буйство зелени и конечно же огромное, бесконечное, заходящее за горизонт море. В отличие от пляжа оно было необычным, создавалось ощущение, что оно само по себе живое, сразу как единый организм - и одновременно как движение миллионов маленьких кусочков находящихся в вечном переплетении. От созерцания этого пейзажа к моему сомнамбулическому сознанию подкрадывалось ощущение тревоги и чего-то зловещего...

Родился и рос я в маленькой деревне. Если не считать человек пять оставшихся старух, то на данный момент ее и вовсе можно назвать заброшенной.

Всю жизнь считаю, что мне очень повезло там не повзрослеть, иначе спился бы уже годам к двадцати. Благодарен своей тётке из города, которая меня к себе забрала и растила как сына. Хотя, конечно, скучаю иногда по деревне, но возвращаться и проверять, развалился ли окончательно наш старый дом, не собираюсь.

Родился и рос я в маленькой деревне. Если не считать человек пять оставшихся старух, то на данный момент ее и вовсе можно назвать заброшенной.

Всю жизнь считаю, что мне очень повезло там не повзрослеть, иначе спился бы уже годам к двадцати. Благодарен своей тётке из города, которая меня к себе забрала и растила как сына. Хотя, конечно, скучаю иногда по деревне, но возвращаться и проверять, развалился ли окончательно наш старый дом, не собираюсь.

Каждый в нашей деревне слышал о сухощавом. Или же как его еще называли - длинноруком человеке. Это было нечто вроде местной легенды.

Пару лет назад довелось мне снимать квартиру. Обычная первоэтажная квартирка средней паршивости, обычная замаранная дрянными надписями и общей неухоженностью лестничная клетка. Ну и как водится, совершенно никудышная звукоизоляция..

Группа ученых под предводительством И.М. Смирнова отправилась в окрестности алтайского озера "Ляшкинское", чтобы исследовать загадочный артефакт, обнаруженный в ходе археологических раскопок. Никто даже не подозревал, какие жуткие тайны хранит в себе древний манускрипт...

Для начала мы просто дали этой штуке прогуляться по интернету и поставили условие обращать особое внимание на мистику, городские легенды, а так же научные статьи о природе человеческого страха. В этот момент она была похожа на школьника который впервые открыл интересную книгу и впитывает в себя знания как губка. Но для нашей цели этого оказалось мало, впрочем, на этом этапе никто и не надеялся на лучшее. Сбор знаний не означает их понимание.
На наш запрос написать историю нейросеть непринужденно выдавала потоки несусветного бреда. Несколько десятков тысяч выданных вариантов даже и архивировать никто не стал. Но, спустя какое-то время хитрые цифровые шестерёнки в мозгу нашего "ученика" начали вращаться быстрее и в следующих генерациях текст стал осмысленней, гораздо осмысленней. Нейросеть научилась грамотно расставлять в своей речи метки-тэги, выучила закономерности и начала наконец складывать слова в предложения, не всегда нужные, даже не всегда грамотные, но всё же понятные человеку. Клэр, отвечающая за графический интерфейс, заметила, что это выглядит даже немного мило... она сравнила бота с ребёнком который собирает из кубиков слова - и в этом была доля правды, если представить, что кубики эти сделаны не из дерева или пластика, а из терабайтов информации.

Будучи ребенком, больше всего на свете я любил сидеть на крыше. Благо жил я на девятом этаже, и мне приходилось всего лишь залезть по старой, заросшей паутиной лестнице - и я оказывался в своем любимом мире. Днем я играл там и грелся на солнышке, ночью я просто сидел и смотрел на огни города, вне себя от восторга, глядя на море огоньков города. Каждый раз, когда я поднимался на свою заветную крышу, все нутро сжималось от неописуемого восторга. Это место было моим, моим собственным гнездом и моей крепостью. Родители об этом, конечно же, не знали: днем они работали, а ночью я прокрадывался, когда они спали.

Участок был совершенно безопасным: на краю были какие-то железные листы чуть ли не выше моего роста, и упасть я не мог даже если бы захотел, а еще участок крыши, "принадлежавший" нашему подъезду, был огражден бетонными постройками непонятного назначения (на которые я, правда, любил забираться, чтобы насладиться видом). Однажды мне в голову пришла мысль: а что если перейти на другой участок, спуститься вниз в другой подъезд и вернуться домой через свой? Эта мысль прибавила мне еще больше удовольствия. Я же смогу перемешаться по дому как захочу!

Каждый в нашей деревне слышал о Сухощавом или же, как его еще называли, длинноруком человеке. Это было нечто вроде местной легенды, которая за многие годы переросла из страшилок чуть ли не в анекдоты...

Видели вы когда-нибудь всю эту пеструю рекламу, что висит на подъездах, в лифтах, на столбах и на остановках? Разумеется, видели. Да везде они висят. Всюду, где можно какую-то бумажку прилепить, там этих бумажек наклеен уже не один слой. Сверху новые, снизу оборванные и потускневшие. Привычный вид города который этим спамом зарос, как старый бомж перхотью. Пару раз замечал я расклейщиков, которые со скучающим видом лепят что-то свежее, а старое срывают. Уверен, вам тоже этих работников наблюдать приходилось. Кто-то наверняка сам в школьные и студенческие годы этой темой занимался. Но, как оказалось, даже у такой незамысловатой профессии имеются свои секреты. Сам я этой ерундой никогда не занимался, но кое-что рассказать смогу.

Всё детство я провел прямо напротив Кладбища. Жил в частном доме и это самое Кладбище всегда было прекрасно видно если выглянуть из окна. Первый скриншот место где я жил, выделенная серая область - он самый, Некрополь. На моей памяти там никогда никого не хоронили, там толком нет сторожей и толком нет никакой изгороди (Вернее она присутствует, но в крайне ветхом состоянии). Есть некоторое количество старых склепов, а так же часовенка в которой очень редко кто-то бывает, хотя, её периодически обновляют и красят в блестящую синюю краску.

Встреча эта произошла совершенно случайно. Просто очередное скучное оформление микрокредита коих в день у нас были десятки. Но в этот раз я нашел в клиенте нечто особенное, а именно его фамилию, забавную такую и богатую до всяческих издёвок — Пузатов. От этой фамилии в голове у меня сразу появилась ассоциация с чем-то добрым, детским, давно забытым. Я поднял глаза и несвойственно для себя спросил лишнюю информацию..

Встреча эта произошла совершенно случайно. Просто очередное скучное оформление микрокредита коих в день у нас были десятки. Но в этот раз я нашел в клиенте нечто особенное, а именно его фамилию, забавную такую и богатую до всяческих издёвок — Пузатов. От этой фамилии в голове у меня сразу появилась ассоциация с чем-то добрым, детским, давно забытым. Я поднял глаза и несвойственно для себя спросил лишнюю информацию..