Влад сжимает меня крепче, и я чувствую, как внизу живота становится горячо, это сладостное томление в ожидании чего-то большего. Он шепчет мне:– Хочешь стать взрослой, Кара, хочешь узнать, каково это – быть с мужчиной? Но ведь он не мужчина, а мальчик. Ты хоть понимаешь, что натворила? Понимаешь, что мне теперь придется с ним сделать?Ничего я не понимаю, я как теплый воск в его руках. Влад целует мою шею, ключицы, плечи и это совсем не похоже на то, что делал тот другой, да кто он вообще, был ли?Влад спускает платье с моих плеч. Судорожно вдыхаю.Он ничего не делает больше, просто смотрит. А я горю.– Вот как должно быть с мужчиной, Кара, – говорит Влад, – не прощу, что свой первый поцелуй отдала другому, но первый твой раз будет со мной.

Вита хотела сделать мир чуточку чище, разоблачая в своем блоге преступления, которые удалось скрыть. Пока не привлекла внимание жестокого и опасного бандита. Теперь ей придется расплачиваться за слова собственным телом, пытаясь сохранить чистой хотя бы частичку души.Она станет послушной игрушкой в его руках или, наоборот, разбудит любовь в очерствевшем, холодном сердце?

Кабир склонился надо мной, обжег взглядом черных, полных ненависти глаз, процедил на ломанном русском:– Твой отец отнял у меня двоих сыновей. Будет справедливо, если ты родишь мне двоих детей. Ты умоляла сжалиться, Дина. Я проявлю милость и отпущу тебя, даже если родятся девочки. Верну в страну неверных и не буду мстить твоей семье. Слезы застилали глаза, меня все еще держали за руки и ноги, не давали вырваться. Родить двоих детей монстру? Остаться на несколько лет в этой затерянной среди песков стране без надежды на побег и спасение?– Нет, – выплюнула прямо ему в лицо.– Это не просьба, Дина, и не условие. Это цена гнусного предательства твоего отца.

Я тебе не принадлежу!Ни ты, ни твой погрязший в крови мир, не для меня. С каждым днём я всё больше и больше чувствую удушливые волны паники, только при мысли о тебе.Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.