Джахангир Абдуллаев

«Ариадна» — это рассказ в рассказе. Рамка – путешествие рассказчика, в котором угадывается знаменитый писатель Чехов, возвращающийся из-за границы домой. На пароходе, идущем из Одессы в Севастополь, он слушает историю любви ставшего женоненавистником Шамохина, который подробно описывает зарождение и угасание чувства. Начался роман в подмосковном имении героя, продолжился в Италии и на других курортах и заканчивается в Ялте. Дальше Шамохин собирается на Кавказ.

У рассказа открытый финал. Шамохин надеется передать Ариадну князю Мактуеву и уехать в деревню: «Господи… если у неё наладится с князем, то ведь это значит свобода, я могу уехать тогда в деревню, к отцу!», но конец повествователю неизвестен.

«Белолобый» — один из самых ярких рассказов Антона Чехова, посвященных животным. Старая волчица пытается утащить ягненка, но по ошибке в спешке хватает щенка по кличке Белолобый. Волчица только из брезгливости к собакам не ест нежданную добычу, а щенок будто и не понимает, в какой опасности оказался: бежит за ней в логово, ластится, играет с волчатами.

Рассказ «Белолобый» Чехов написал специально для сборника «Детское чтение». Он говорил, что писать для детей невероятно сложно, однако редактор смог убедить писателя: «Вы так любите детей, что найдете что им сказать». Рассказ вышел в 1895 году.

«Драма на охоте, или истинное происшествие» – самое крупное и знаменитое произведение, на уровне романа, Антона Павловича Чехова. Оно написано в несвойственной для маэстро детективном жанре и повествует «истинную» историю юной красавицы Оленьки Скворцовой, ее жизни, любви и смерти.

«Драма на охоте» относится к числу ранних повестей Чехова. Она публиковалась частями в журнале «Новости дня» в период с 1884 по 1885 годы. Позднее без авторских правок вошла в сборник «Сумерки» (1887). Во время написания повести в русской литературе особой популярностью пользовался уголовный роман, однако в большинстве своем это было дешевое однодневное чтиво.

Современников несколько удивило известие о том, что Чехов, написавший десятки талантливых рассказов, решил обратиться к столь сомнительной области литературы. Одни видели в «Драме на охоте» пародию на современный уголовный роман, другие – простенькую мелодраму «с чрезвычайно безвкусными страницами», но третьи все же наблюдали поразительную метаморфозу газетного романа в полноценное литературное произведение.
Сам Антон Павлович не любил комментировать свою «Драму на охоте», пытаясь сохранить тайну вокруг произведения и его замысла. Исследователи творчества Чехова до сих пор расходятся во мнении, был ли у Камышева реальный прототип, или все описанное в повести есть плод воображения писателя. После изучения чеховской переписки стало известно, что в период работы над повестью Антон Павлович в самом деле был знаком с неким судебным следователем Василием Мамышевым из Звенигорода (обратим внимание на созвучность фамилий Мамышев-Камышев). Некоторое время он поддерживал с Мамышевым общение и называл его в письме Суворину «звенигородским Лекоком». Вспомним, что граф Корнеев обращался к Камышеву не иначе как «Милый Лекок!» (прим. Лекок – агент сыскной полиции, главный герой детективов французского писателя Эмиля Габорио, чьи произведения вдохновили Конана Дойля при создании его знаменитого Шерлока Холмса).Правда, на этом история Мамышева-Камышева и сведения о нем заканчиваются. Романтически настроенная публика все же верит в то, что писатель стал тайным поверенным криминальной истории. Ведь не зря его редактор, он же первый рассказчик, получил инициалы самого Чехова – А. Ч.
Happy listening!

Три рассказа под загаловком «Маленькая трилогия» входят в 10-й том полного собрания сочинений и писем Антона Павловича Чехова. В десятом томе печатаются рассказы и повести, написанные Чеховым в последние годы жизни — с 1898–1903 гг.

Всю трилогию объединяют три героя-рассказчика, товарищи по охоте: Буркин, Иван Иванович и Алёхин, — причем каждый из героев рассказывает одну из трёх историй.

«Человек в футляре» открывает трилогию. Здесь наиболее ярко и открыто выражена тема «футлярной жизни». Образ Беликова во многом гротескный, а название во многом задаёт тон и тему всему циклу. Эту историю мы слышим от Буркина — сослуживца Беликова.

«Крыжовник» — второй рассказ трилогии, тема «футлярности» присутствует в нем в более тонком виде, чем в первом рассказе. В этот раз Иван Иванович Чимша-Гималайский повествует историю жизни своего брата Николая.

«О любви» — последний рассказ трилогии. В нем основная тема трилогии звучит наиболее тонко. Как видно из названия, это история о любви: историю своих отношений с Анной Алексеевной Луганович рассказывает Алёхин.

Существует точка зрения, что неспособность Диккенса заснуть отчасти была вызвана суматохой в его сознании, вызванной его любовным романом с Нелли и желанием развестись с женой Кэтрин, но некоторые эксперты теперь полагают, что это могло быть также вызвано маниакальной депрессией, известное как биполярное расстройство, которое характеризуется циклическими сменами настроения между манией и депрессией, и вполне вероятно, что ходьба является лучшим противоядием от изнурительных последствий этого состояния.

Размышляя в своей «Бессоннице» о повешенных, тюрьмах и грубом насилии, автор анализирует состояние несовершенного общества.

Рассказ повествуется от первого лица, бывшего репетитора Оли, дочки хозяйки дачи «Зеленая Коса», Марьи Егоровны Микшадзе. Дача расположена на горе у берега Черного моря. Чехов даёт подробное описание окружающей среды и хозяйки дачи. Марья Егоровна, дама 50-ти лет, довольно своенравная, но гостеприимная хозяйка. У неё на даче живет дочь Оля 19 лет от роду. Оля учится в консерватории музыке и говорит по-французски. Постояльцы дачи любят Олю, она — душа компании, среди которых «обитатели Зеленой Косы», гости и соседи. Среди прочих находится отставной поручик-артиллерист Егоров, в которого влюблена Оля…

«Многоуважаемая Мария Сергеевна! Посылаю Вам книгу, о которой писал в среду. Прочтите. Обращаю Ваше внимание на страницы 17—42, 92, 93 и 112, особенно на те места, которые я подчеркнул карандашом. Какая сила! Форма, по-видимому, неуклюжа, но зато какая широкая свобода, какой страшный, необъятный художник чувствуется в этой неуклюжести! В одной фразе три раза „который“ и два раза „видимо“, фраза сделана дурно, не кистью, а точно мочалкой, но какой фонтан бьет из-под этих „которых“, какая прячется под ними гибкая, стройная, глубокая мысль, какая кричащая правда! Вы читаете и видите между строк, как в поднебесье парит орел и как мало он в это время заботится о красоте своих перьев. Мысль и красота, подобно урагану и волнам, не должны знать привычных, определенных форм. Их форма — свобода, не стесняемая никакими соображениями о „которых“ и „видимо“. Когда я пишу к Вам, меня всякий раз стесняют и раздражают мои малейшие погрешности в слоге, а это значит, что я не художник, что во мне слово преобладает над образами и настроением…»

Повесть «Живой товар» — это история о любовном треугольнике с необычной развязкой, в конце котрой выясняется, что… В общем, лучше послушать — и до конца! Ну, а если что, почитайте.

По делам службы, на вскрытие трупа, в село Сырню прибывают молодой судебный следователь Лыжин и уездный врач Старченко.Они останавливаются в земской избе, в которой и застрелился страховой агент Лесницкий без видимой на то причины.

В разговоре Лыжин и Старченко пытаются выяснить обстоятельства самоубийства. Следователь рассудил так: «… какая разница между прежними и теперешними самоубийствами. Прежний так называемый порядочный человек стрелялся оттого, что казенные деньги растратил, а теперешний — жизнь надоела, тоска… Что лучше?».
Пытаясь заснуть, следователь рассуждал: «Родина, настоящая Россия — это Москва, Петербург, а здесь провинция, колония; когда мечтаешь о том, чтобы играть роль, быть популярным, быть, например, следователем по особо важным делам или прокурором окружного суда, быть светским львом, то думаешь непременно о Москве. Если жить, то в Москве, здесь же ничего не хочется, легко миришься со своей незаметною ролью и только ждешь одного от жизни — скорее бы уйти, уйти».

Чехов, находясь в первых рядах русской литературы, в своем рассказе «По делам службы» открывает глаза широкому кругу читателей на те стороны жизни, которые другие писатели видеть неспособны либо сознательно их игнорируют.

Судебный следователь Гришуткин, старик, начавший службу еще в дореформенное время, и доктор Свистицкий, меланхолический господин, ехали на вскрытие трупа. Ехали они осенью по проселочной дороге. Темнота была страшная, лил неистовый дождь...

СЛОВО ОТ ЧТЕЦА

По чеховским страницам: «Perpetuum mobile». Особое мнение.

В рассказе есть осенний неистовый дождь, тяжелые предчувствия… Предстоит вскрытие трупа. Лейтмотивом проходит фраза, произносимая несколько раз молодым доктором: «Меня гнетет какое-то странное, тяжелое предчувствие. Точно ждет меня потеря любимого существа».
Судебный следователь, доктор (судмедэксперт, выражаясь по-современному), товарищ прокурора… — персонажи рассказа. Думается, нарвался на детективную историю с трупом…
А труп был, до которого, кстати, наши герои так и не доехали.
Может и доедут, но, как видно, не в этой истории, а скажем, в другой — под этаким названием «По делам службы». Правда, в другой истории у персонажей будут уже другие фамилии: какой-нибудь «доктор Старченко, мужчина средних лет, с темной бородой, в очках, и какой-нибудь следователь Лыжин, белокурый, еще молодой, похожий больше на студента, чем на чиновника».
То, что история не детективная, начинаешь понимать тогда, когда происходит ссора, по-чеховски комичная, между судебным следователем Гришуткиным и молодым судмедэкспертом Свистицким. Разумеется, ссора из-за шерше-ля-фама, молодой вдовушки.
Следователь Гришуткин человек немолодой, но шибко беспокойный, горячий, особенно когда он под градусом и когда вблизи него находятся симпатичные дамы. Даже в свои 67, он еще пылает страстью к la femmes, так сказать, стремится их во что бы то ни стало оприходовать или дать другим это сделать, наставив рожки мужьям, тогда как Свистицкий человек уравновешенный, чистый, и в какой-то степени наивный в вопросе о женском поле, считает своею обязанностью защищать честь благородных женщин. Он говорит старику Гришуткину: «Животному прилично подчиняться инстинкту, а вы царь природы, Агей Алексеич!» Звучит фраза довольно комично, тем более в контексте этой истории. Напрашивается даже мысль, что название рассказа, а по факту латинское выражение, означающее «вечный двигатель», связано как-то с неугомонным «царем природы»: мол, есть у старика Гришуткина еще порох в пороховнице, есть у него в одном месте этот вечный двигатель. Я так и подумал грешным образом, пока не нарвался на чужую мысль, а именно:
«Но почему же Perpetuum Mobile?» — задается риторским вопросом пишущий отзыв. А потом сам же и отвечает: «Всё очень просто: в русской традиции, если следователь с доктором едут на вскрытие, они будут ехать бесконечно. Сначала им помешает погода, затем ссора из-за женщины, потом засядут в трактире за карты… Бесконечная история…».
Автор этих строк прав, согласно сюжету рассказа. Хотя, по большому счету, логики никакой.
Что ж, такое объяснение все проясняет. Но это легко понять по-настоящему только русскому человеку. Что касается меня, человека нерусского, то: «Идиллия — увы и ах!»
Самому мне было сложно до такого дотумкать, ибо, хоть я и чую русский дух, но так до конца его в себя не впитал. Умом-то понимаю, другим же место — нет. Как сказал один русский классик: «Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить…» итд.
Но, отныне, я буду знать: «Ежели следователь с доктором едут на вскрытие трупа, они будут ехать до ишачьей Пасхи. Почему так? Вначале одному из двоих помешает погода, что заставит их остановится в доме отставного генерала Ежова. Следователя и доктора пригласят за большой обеденный стол, уставленный закусками, винами. Затем будет игра в карты и… молодая вдова! И конечно же, вдову снедает скука…
Наступает поздний час. Все идут в постель. Беспокойному «царю природы» не дает покоя образ молодой вдовы. Он все никак не может уснуть. Он ссорится с доктором Свистицким, который не идет ублажать вдову по его наущению, да еще обзывает последнего канальей. Поссорившись, они ночью покидают дом генерала.
Проходит время они мирятся. Снова едут на вскрытие трупа, но опять застревают на полпути. Увидели в трактир, где случайно повстречались с генералом Ежовым и его товарищем, прокурором, которые тоже никак не доедут до своего пункта назначения. Далее вчетвером пьют, играют в карты. Следователь и доктор до трупа так и не доехали. В общем, бесконечная история или, выражаясь вычурно, perpetuum mobile…

«Прему́дрый писка́рь» (в современных изданиях — «Премудрый пескарь») — сатирическая сказка из цикла «Сказки для детей изрядного возраста» (т.е., не совсем детей!) Михаила Салтыкова-Щедрина.

СЛОВО ОТ ЧТЕЦАПо страницам Салтыкова-Щедрина: «Премудрый пискарь». Особое мнение.

О чем сея сказка-притча?

Есть у нас такая крайность как безрассудство. Под этим понятием подразумевается излишняя смелость. Быть смелым — это хорошо, но быть чрезмерно смелым — уже плохо. Все-таки надо соизмерять возможности и желания. Все слишком или чрезмерно это всегда плохо: быть излишне смелым сродни быть излишне благоразумным или шибко острожным, а далее по убывающей, где крайней степенью, причем отрицательной, является малодушие или трусость, за которыми прячутся предательство или измена, дабы увернуться от опасности или спасти свою шкуру. А жизнь иначе распоряжается!

Лично я понял сказку так: надо быть умеренным во всем, а в данном случае, в благоразумии. Такова справедливость жизни!

Наш пискарь не то чтобы не лез на рожон, он вообще избегал любой опасности. Нужно сказать, бывают случаи, когда, избегая опасности, мы больше подвергаем свою жизнь риску. Однако сказка рассматривает малодушие пискаря под иным углом. Да, наш протагонист прожил долго, но, как говорится, несчастливо, а значит, бессмысленно. Не зря же черепаха Тортилла пела песню со словами: «Драться надо, так дерись!». Это — великая мудрость!

Пойдем дальше.

Итак, две крайности: малодушие и безрассудство. Повторюсь, о безрассудстве ничего в сказке не говорится, но эта погибель также предполагается. Малодушие пискаря, казалось бы, его спасает, но, наш герой несчастлив, ибо боится самой жизни. Да, жизнь жестока, да, ты мелкий и тебя могут съесть те, кто крупнее тебя. Но, как говорится, не сама смерть страшна, а страх перед ней или ее ожидание. Не нужно думать о смерти или гибели, нужно жить — жить полной грудью! Трусы же, как наш пискарь, вечно прячутся в ими созданные норы, боятся выйти из своей так называемой зоны комфорта, панически боясь смерти. Жизнь в страхе, разумеется, это — не жизнь, а просто существование. У Щедрина персонаж из-за своего страха прячется в им созданную нору, а у Чехова — в им созданный футляр. Нора или футляр — это наши страхи. «Как бы чего не вышло!» — говорил Беликов. Или: «Пуще всего берегись уды!» — говорил престарелый отец пискаря.

Ну, так, где же эта золотая середина? Как ее нащупать? Где здравый смысл? Как сочетать одновременно и благоразумие, и смелость? И вообще, есть ли в том смысл жить, вечно всего остерегаясь и(ли) боясь? Может, все-таки надо жить, рискуя и получая свою порцию солнца?!..

Марк Аврелий

В свое время Марк Аврелий, римский император и полководец, а по совместительству философ-стоик, анализировал четыре кардинальные добродетели, а именно: благоразумие и смелость, справедливость и умеренность. Разумеется, он анализировал добродетели в связи друг с другом и обнаружил между ними взаимозависимость. К примеру, нарушение одной из добродетелей лишает человека других добродетелей — неумеренность в благоразумии приводит вначале к избыточной осторожности, что было присуще пискарю. Избыточная осторожность, в свою очередь, толкает его к малодушию, а далее это проявляется в трусости с не менее печальными последствиями. Другая же добродетель, смелость, вне умеренности, а значит, без сочетания с благоразумием, наоборот, привела бы пискаря к безрассудству, а далее к бессмысленной гибели.

Добродетель только тогда гармонирует в душе существа, если она корреспондирует с другой. Так что, в основе таких добродетелей как благоразумие и смелость должна быть и умеренность. В этом заключена справедливость. Это — главный принцип, по которому мы должны жить, не боясь самой жизни!

«Ни в одном из прежних произведений автор не поднимался ещё на такую высоту художественной красоты и серьёзной, глубокой и ясной мысли, как в рассказе „Палата №6“. Простота, изящество и сила речи, яркость и живость красок, соблюдение строгой причинности событий, глубокий реализм психологии героев и соразмерность, гармония конструкции частей, выдержанность внутренней перспективы, или, как сказал быБелинский, внутреннее единство произведения, выдвигают его не только из массы написанного автором, но и из всех лучших произведений русской текущей беллетристики».

NB: Для тех, кто предпочитает слушать аудиокнигу без музыкально-шумового сопровождения, начинайте прослушивать аудиофайлы, спереди которых обозначено «02».

«Каштанка» – трогательный рассказ о собаке, которая, потерявшись, обрела нового хозяина. Она могла стать цирковой артисткой, но воля случая и ее преданность заставили ее вернуться к прежним хозяевам.
СЛОВО ОТ ЧТЕЦА
Любите по-настоящему своих домашних питомцев и заботьтесь о них. Делайте все, чтобы не терять их. Ну, а коли случится потерять, — бывает и такое! — приложите все усилия, чтобы найти потерянное. Хоть мы и не несем юридической ответственности за наших братьев меньших — за тех, кто от нас зависит, все же, моральный долг остается за каждым из нас. Как сказал один французский летчик, мы ответственны за тех, кого мы приручили.

NB: Для тех, кто предпочитает слушать аудиокнигу без музыкально-шумового сопровождения, начинайте прослушивать аудиофайлы, спереди которых обозначено «02».

Могучего сложения и преклонных лет актер Щипцов чувствует, что вскоре все. Его не будет. И так хочется на родину, в Вязьму… Но успеется ли не стать трупом с такой труппой?

Слово от чтецаПо чеховским страницам: «Актёрская гибель». Особое мнение!

Главный герой рассказа «Актерская гибель» — высокий, плотный старик-актер Щипцов, «славившийся не столько сценическими дарованиями, сколько своей необычайной физической силой» — во время спектакля разругался с антрепренером. В самый разгар ссоры он вдруг почувствовал, что «у него в груди что-то оборвалось». Придя в номер, актер впал в ступор, потом вспомнил былые годы, стал рваться на родину в Вязьму, запил, а к вечеру следующего дня умер.

(Рассказ написан и впервые опубликован в 1886 году в «Петербургской газете» за подписью «А. Чехонте». Включен в сборник «Пестрые рассказы».)

В самом названии рассказа «Актёрская гибель» кроется трагический финал героя, в частности, старого комедианта Щипцова, который тяжело заболев, как видно, на нервной почве и тоски по родине, залег у себя в номере гостиницы. Тоска по родине может объясняться тем, что человек, будучи актером, испытывал в своей среде, где не было у него родственной души, ощущение глубокого одиночества, разумеется, под влиянием усилившегося стресса.

Пока актер Щипцов болел, каждый из его собратьев по цеху приходил навестить его. Приходил его навестить и антрепренер Жуков, с которым он часто конфликтовал и который послужил последней каплей, переполнившей терпение человека. Комично было то, что каждый из актеров советовал заболевшему принимать касторку или «на грудь», а при отсутствии оного бегали в аптеку за «отравой». Не обошлось и без спиртного — якобы для выздоровления.

Итак, нашего бедолагу травили касторкой, поили коньяком, в конце концов, пустили кровь. В художественных произведениях, казалось бы, на первый взгляд, алогичные поступки людей или неприемлемые предметы для обстановки, могут нести собой тот или иной символ или глубокий смысл. Касторка в рассказе — это символ яда или отравы. Коньяк, будучи спиртным напитком, может быть символом спаивания или алкоголизма, чем как раз и страдают актеры. И третье, кровопускание (а актеру Щипцову в конце делали кровопускание) может быть символом того, что на протяжении многих лет из актера Шипцова пили кровь, как из самого здорового и жирного быка, а, по сути же, он — самое слабое звено среди прочих.

Да, театральная или актерская среда — это самая что ни на есть лицемерная среда, где рулят конкуренция и зависть в гипертрофированной форме и где, как следствие, актеры друг друга отравляют… нет, не ядом, а едким словом и пьют друг у друга кровь — морально!

Самым слабым звеном среди актеров или артистов всегда являются открытые и простодушные люди. И как правило, они отличаются богатырской силой, довольно-таки привлекательной внешностью, каким, впрочем, и был артист Шипцов, которому Чехов мог бы дать и другую фамилию, скажем, Быков или Буйволенков. Я даже представил себе сцену корриды, где тореадор пускает кровь быку на глазах тысяч зрителей, сидящей на скамьях амфитеатра и пристально наблюдающих кровавую сцену. Вот так и с актера Щипцова выцеживали кровь и постоянно травили. Разумеется, в рассказе все изображено в символах — надо только их читать!

Истина: человек человеку не друг, а волк, тем более, если это не человек, а артист! Зависть в артистической или актерской среде пуще прежнего рулит, чем в какой бы то ни было. Сами же артисты или актеры те еще лицемеры и пройдохи, а лицемерию учатся и оттачивают его всю жизнь. Вот, что говаривал мой батя, обладавший талантом гениального артиста: «Артист хорош лишь на сцене, а в жизни он полное…» Дальше я умолчу, а вы сами домыслите цитату...

На ум мне приходят выдающиеся артисты, актеры… Они так мало жили!.. или, если относительно долго, то, как правило, в мучениях. Что касается меня лично, я бы ни за какие коврижки не стал бы артистом или актером, хотя, надо признать, преподавательская среда такой же гадюшник, не говоря уже о том, какой гадюшник рулит в Киберпространстве! Кажется, вся армия ползучих «гадов», то есть, «змей» переползла из так называемого реального мира, где мы едим и какаем, спим и по-настоящему сношаемся и т. п., в мир цифровой — в мир зачерствелых сердец.

Чиновник Деревяшкин подал в суд на регента церковного хора Градусова за неоднократные публичные оскорбления и потребовал публичного же извинения.

При жизни Чехова рассказ был переведен на немецкий, польский, сербскохорватский, словацкий и чешский языки. Жаль, что не на суахили! Можно было бы перввести еще и на аяпанеко, анал, арчинский,! хóõ, туюка, сильбо гомеро… Вот бы еще перевести на линкос и на'ви! Неплохо бы еще перевести на клингонский язык.
Слово от чтецаВ этой истории я усмотрел конфликт между неприкрытой правдой и скрытой ложью. Описание неприкрытой правды в образе регента церковного хора Досифея Петровича Градусова выглядит нелестно: "… высокий старик с узким, мало обещающим лбом, густыми бровями и с бронзовой медалькой в петлице". Нарисовалось нечто узколобое, а значит, далеко неумное, грубое и неотёсанное! И, наоборот, скрытая ложь всегда в окружении людей, на ее стороне адвокаты и судьи. Она в образе чиновника Деревяшкина; он же пострадавшая сторона.

Можно ли примирить эти противоборствующие стихии в образах Градусова и Деревяшкина? Разумеется, нет! Это — вечный конфликт между неприкрытой правдой и завуалированной ложью. И никакие адвокаты Калякины, как бы они ни старались, а эти две стихии не смогут примирить; судьи же никогда не вынесут справедливый приговор; фарисействующие святые отцы лишь еще дальше пойдут по пути завуалированной лжи, чтобы все замять, скрывая конфликт, скрывая социальный нарыв толщей святых писаний, а такие вот пройдохи Деревяшкины будут пользоваться нашим с вами соглашательством.

По сути, все мы на стороне «пострадавшего» Деревяшкина, ибо правда, как всегда, сокрыта от наших глаз, а Градусова мы будет порицать, либо латентно, либо открыто — кто на что горазд. Ведь, у каждого своя правда, не так ли?! Так! И покуда у каждого будет своя правда, то с пройдохами и лжецами всегда можно договориться. И неудивительно, почему все мы так разобщены. И именно пройдохи всегда и во все времена пользовались, пользуются и будут пользоваться нашей разобщенностью! А мы, как всегда, будет беспечно смеяться над тем, как классик художественными средствами и в комической форме изобразил очень серьезную социально-нравственную тему.

Слушайте эту историю!

Приятного прослушивания!

Барону шестьдесят, он старенький, плюгавый старикашка и большой поклонник театрального искусства. Когда-то он хотел стать актером, но не хватило смелости… Ныне, после разорения, он занимается переписыванием ролей и выполняет обязанности суфлера...

Поговорим о Бароне, вернее о театральном суфлере по прозвищу Барон...

Тема театральной жизни, вернее, театрального закулисья, ее комичность, в произведениях Чехова меня как-то особенно волнует и трогает. Отражена эта тема в десятках чеховских рассказах, например, «Антрепренёр под диваном», разумеется, «Барон», «Средство от запоя», «Два скандала», «Жены артистов», даже «Сапоги» и «Драма» (рассказ «Драма» у меня звучит как «Драма, или участь графоманки»), а также еще несколько рассказов, которые я еще не разместил в виде аудиокниг, а именно, «Он и она», «Месть» и «Трагик».

Поговорим о Бароне, вернее о театральном суфлере по прозвищу Барон… Ха-ха-ха, надо же Барон!

Этот самый Барон стар и неказист: «Его шея дает с позвоночником тупой угол, который скоро станет прямым. У него большая угловатая голова, кислые глаза, нос шишкой и лиловатый подбородок. По всему лицу его разлита слабая синюха, вероятно, потому, что спирт стоит в том шкафу, который редко запирается бутафором. Впрочем, кроме казенного спирта, Барон употребляет иногда и шампанское, которое можно найти очень часто в уборных, на донышках бутылок и стаканов. Его щеки и мешочки под глазами висят и дрожат, как тряпочки, повешенные для просушки». Ха-ха-ха, ай да Чехов, ай да с**** сын, как же комично он описывает старых дурней, что, как говорится, ржу-не-могу! Если бы не чеховские описания внешности людей, да вся комичность ситуаций, вряд ли бы его можно было бы читать! Далее: «На лысине зеленоватый налет от зеленой подкладки ушастой меховой шапки, которую Барон, когда не носит на голове, вешает на испортившийся газовый рожок за третьей кулисой. Голос его дребезжит, как треснувшая кастрюля». Офигеть, как Чехов описал голос Барона — «дребезжит, как треснувшая кастрюля»! Хе-хе!

Мысленно я спрашиваю Антона Палыча: «Любите ли вы театр?» и слышу в ответ: «Люблю ли я театр?! Нет, я не люблю театр… я его обожаю! Обожаю запах кулис, пудры, помады и духов, очарование инженю и коварство примадонн, глупость трагиков и наивность комиков, лукавство простаков и хамство героев- любовников, тупость суфлеров и жадность антрепренеров, обаяние комических старух и прелесть травести… все их вредные и милые привычки, шалости и вечную игру. Нет, я не люблю театр, я его обожаю!..»

Ну, а сейчас, желаю тебе, мой дорогой слушатель, который также, как и я, неравнодушен к чеховским рассказам, приятного и веселого прослушивания рассказа «Барон»! Ха-ха-ха...

История в романе разворачивается в международном аэропорту Линкольна в Чикаго в январе 1967 года в пятницу вечером с 18:30 до 13:30. Аэропорт пострадал от сильной снежной бури, которая бушует трое суток над западными штатами. Около двух десятков самолетов не взлетают вовремя. Многочисленные грузы и скоропортящиеся продукты также собираются на складах. В здании аэропорта столпотворение; тысячи пассажиров ждут вылета. Рейсы опаздывают, некоторые отменяются. Ко всему прочему, на главной взлетно-посадочной полосе 3.0 застрял пассажирский самолет. Все службы аэродромов работают усердно и всеми силами пытаются держать аэропорт открытым, их личные отношения вызывают больше проблем. Что еще хуже, в аэропорт прибывает человек, решивший взорвать самолет. Драма разворачивается, когда шторм достигает своего пика. Взрыв прогремел на борту самолета. Нужна срочная посадка… но это почти невозможно.

Перед вами билингвальная аудиокнига адаптированной версии романа Артура Хейли «Аэропорт». Языковой уровень выше среднего (UPPER-INTERMEDIATE LEVEL). Первые 41 глава на русском языке, остальные — на английском.

Редакторы серии: Энди Хопкинс и Джоселин Поттер. Перевод на русский язык Джахангира Абдуллаева. Читает на русском и английском языках Джахангир Абдуллаев. «

Серия Penguin Readers» — это упрощенные тексты, разработанные совместно с всемирно известным издательством образовательных изданий Longman, обеспечивающая пошаговый подход к легкому чтению. Каждая книга имеет введение и обширный материал для занятий. Книги публикуются в соответствии с семью уровнями: от самого начального (Easystarts: 200 слов) до продвинутого (Advanced: 3000 слов).

«Трагик поневоле» — пьеса Антона Павловича Чехова, написанная им в первых числах мая 1889 года на основе своего более раннего рассказа «Один из многих». В том же году состоялась и первая постановка водевиля в Петербургском немецком клубе. Впервые напечатано отдельным изданием: «Трагик поневоле».