Екатерина Борщева

Языком сказок, населенных самыми разными животными, растениями и даже явлениями природы, Владимир Бондаренко рассказывает юному читателю о том, что такое истинная дружба и любовь к родной земле, о трудолюбии, верности, взаимовыручке. И о том, как важно для каждого из нас сделать за свою жизнь хотя бы одно, пусть маленькое, но по-настоящему доброе дело.

Книга эта — о «стране детства» Сергея Есенина, о рязанском крае, об истоках его поэзии. В романе почти нет вымышленных лиц и событий. Вместе с Сережей Есениным живут в нем его родственники, односельчане, друзья и сверстники. Роман заинтересует всех, кому дорого имя великого русского поэта.

Кабаяси был последним самураем из клана Седзи. Хмуро сдвинув брови, он сидел за небольшим столом в крохотной комнате, где кроме стола уместился лишь узкий сейф, два стула, две навесных книжных полки и узкий топчан. Бетонные стены излучали холод и сдерживали напор громадного вулкана Эбеко, так как эта комната находилась глубоко под землей, и была лишь частью огромного лабиринта, выбитого в древних горных породах. Наконец Кабаяси взял в руку карандаш и принялся писать на тонком листе бумаги: "Милая Ниико, дочь моя, пишу тебе прощальные строки, так как знаю, что больше никогда не увижу тебя, как не увижу более священной Японии. Я чувствую, что русские нападут на нас со дня на день. Сегодня с этого острова на родину уходит последний корабль, и я передам это письмо через нужного человека. Со мной остается лишь горстка людей... Я никогда не говорил тебе, что я являюсь хранителем алмаза Седзе - клана Седзе. Если бы ты родилась мужчиной, то этим хранителем стала бы ты. Ты должна родить мне внука, чтобы он продолжил наш древний род. Но для этого мой внук должен найти алмаз. Его я спрятал здесь - в недрах горы. Как его разыскать подробно описано в схеме, которую я прикладываю к этому письму. Прощай и выполни мою последнюю волю."

Книга эта — о «стране детства» Сергея Есенина, о рязанском крае, об истоках его поэзии. В романе почти нет вымышленных лиц и событий. Вместе с Сережей Есениным живут в нем его родственники, односельчане, друзья и сверстники. Роман заинтересует всех, кому дорого имя великого русского поэта.

Об авторе: Валерий Александрович Воронков родился в 1954 году в городе Батуми Аджарской АССР. Окончил среднюю школу в Самаре, а во Владивостоке – факультет журналистики в Дальневосточном государственном университете. Работал геологом, лесорубом, шахтером, рулевым-мотористом на танкерном флоте, в газетах Самары и Сахалина, в российской газете «Гудок», главным редактором международного журнала «Телекоммуникационное поле регионов». Его рассказы и повести стали публиковаться с конца семидесятых годов в различных изданиях, журналах, альманахах, коллективных сборниках Самары, Дальнего Востока, Урала, Украины. Имеет две литературные премии имени А.П.Чехова. Вышло более десяти сборников повестей и рассказов, а также публицистики. Среди них повести «Вулкан Эбеко», «Земной мальчик», «Этот чёртов треугольник», «Таежный псих», «Тройное расследование», историческая повесть «Дешан» и т.д., а также более ста юмористических и сатирических рассказов. В 1985 году принят в Союз журналистов СССР, в 1997 году – в Союз писателей России и Литературный Фонд России. Сейчас проживает в Самаре. Содержание: 01_Последний выстрел адмирала 02_Перевертыши 03_Смерть под диктофон 04_Таежный псих 05_Человек с мертвой птицей

На лавке рядом с добротным пятистенным домом сидели трое: седой старик с клюкой, сорокалетний мужик в выгоревшей гимнастерке, один рукав которой был заправлен под ремень, и местный дурачок Васька-чокнутый. Васька щелкал семечки и внимательно, как это могут делать только слабоумные, слушал беседу Ивана Захаровича и однорукого Дмитрия Петровича. Он иногда замирал на минуту с открытым ртом, потом согласно чему-то кивал, рукавом ширкал под носом и с удвоенной энергией продолжал лузгать подсолнухи. - Гляди-ка ты, - вдруг прервал беседу Дмитрий Петрович. – Генерал что ли идет? Со стороны базарной площади и церкви, которая в двадцатых годах стала сельским клубом, а в годы войны использовалась как склад, шел паренек в военной форме. На вид ему было не больше семнадцати лет. В руках он нес крохотный чемодан, прозванный в народе «балеткой». Но что удивительно – на его отутюженных брюках красовались генеральские лампасы. - Не-е, - сомнительно произнес Иван Захарович, - какой он к хрену генерал, молоко еще на губах не обсохло. - А чего тут удивительного, - загорячился однорукий, - Берия в тридцать седьмом всех командармов к стенке поставил, а остальных старших офицеров Жуков на фронтах уложил. Вот теперь Сталин молодых генералов и готовит.

Андрей Левин никогда не думал, что его болезнь когда-нибудь станет его профессией. Тягу к поджогам – по научному «пиромания» - он ощутил в пять лет, когда впервые взял в руки спичку и чиркнул ею о коробок. Запах серы сразу опьяняюще затуманил его маленькую головку, а пламя огня гипнотически очаровало Андрея. Потом неожиданная боль и возвращение в реальность. Ночью он долго не мог уснуть, переживая новые ощущения. Обожженные пальчики приятно побаливали, напоминая чарующий запах серы и красоту огня. На другой день он не находил себе места, капризничал по любому поводу. В детском саду ничего не ел, в игрушки не играл. В тихий час он тихонько прокрался на кухню и украл спички, с которыми спрятался в подсобку. Детский сад сгорел дотла. Детей едва удалось спасти, в том числе и самого поджигателя. Врач-психиатр сразу диагноз ставить не стал (однако в блокноте сделал соответствующую запись), но предупредил Андрюшиных родителей, что подобная тяга к спичкам в конечном итоге может перерасти в страшную болезнь – пироманию. С годами Левин стал осторожным. Когда он чувствовал, что не может совладать со своей страстью, то уходил подальше от района, где жил, и только там доставал спички. К его сожалению, от поджогов с помощью спичек результат был не всегда успешным. Огонь разгорался медленно, и пожар быстро обнаруживали. И Андрюша Левин, стоя в стороне, горько плакал и от злости кусал свои губы.