Валерий Равковский (Necrophos)

Первое чувство неправильности происходящего Максим испытал, ещё не войдя во двор. День был солнечный, даже слишком: июльское солнце жарило со всех сил, стараясь насытить землю теплом, и Максим истекал потом, передвигаясь по улице медленно и вязко, будто водомерка в постепенно густеющей трясине. Тёмно-зелёная, местами проржавевшая, калитка оказалась приоткрытой.

Последние полгода значительную часть своей жизни я прожигал на сайте с идиотским названием bаryg.нет. Это такая площадка, куда люди выставляют на продажу свой порой ничего не стоящий скарб, а другие люди зачем-то его покупают. Короче что-то вроде электронной барахолки, наверняка каждый из вас хоть раз пользовался чем-то подобным, и общее представление о том, как это работает, у вас есть. Не то, чтобы я вдруг решил стать каким-то воротилой-перекупщиком или отмороженным гопником и теперь рискуя свободой продаю отжатые в тёмных переулках мобилки и часы в современном аналоге ломбарда в интернете. Просто так уж получилось...

Она сдавила пальцы еще немного, и хруст зазвучал у меня в ушах. Он не был похож на треск веток в лесу, когда случалось наступить на них неаккуратно. И орешки тоже хрустели иначе.

Жизнь молодой пары резко меняется после выкидыша, но вскоре их начинают навещать странные гости, утверждающие, что ребенок не погиб.

Старое солнце тяжело перекатывалось по небосводу. Новому солнцу еще не пришла пора, до него миллиарды и миллиарды человеческих жизней, а до очередного годового витка оставалось всего ничего...

У всех мужики, как мужики: в выходные на диване лежат, пенное потягивают, ну или в гараже ковыряются, а ты у меня странный какой-то, все тебя в леса, в горы тянет...

Родители за плохо сданную сессию и кое-какие дурные привычки приговорили Саню к двухмесячной каторге в глуши, где проживал его двоюродный дядя Иван Матвеевич. Он в прошлом году купил дом в Ушкуйке - в заброшенном поселке бывшего Леспромхоза...

Лале гадала на страшных картах окроплённых кровью и залитых слезами. Карты казались кривыми, деформированными, посыпанными пеплом...

За окном начинало смеркаться, в комнате мерно тикали часы, а домашняя работа по алгебре подходила к концу. Протяжно завыл ветер, отвлекая от очередного уравнения. Я поёжился – не от холода, так как отопление включили уже как неделю – скорее от внезапного ощущения пустоты. Только я, моя комнатушка, оранжевая лампочка под потолком и домашка – больше, казалось, во всём мире не было ничего.

Над дверью звякнул колокольчик. В лавку вошел сутулый паренек с рюкзаком за плечами, в руках держал пакет, доверху набитый отменными яблоками, по заданию матушки, они требовались для пирога...

Нечистая сила чаще всего приводит к запутанности и скрывает свои настоящие намерения. В то время как вы пытаетесь понять, был ли это настоящий человек или всего лишь призрак на улице, на другом конце города бледные люди в необычной одежде уже собираются на пиршество. Добро пожаловать к столу...

Наверное, вы уже не помните те странные помещения, где делали фото размером «три на четыре». Возможно, если вы младше тридцати, то даже не успели их застать. Никогда бы не подумал, что наиболее страшная история, услышанная за мою жизнь, будет касаться именно этого места...

Все началось с того, что у меня умер дядя. Покончил с собой. Бывает, конечно, для тех, кто его не знал. Мне сейчас 25 лет - самый обычный молодой человек..

Среди разных легенд есть полузабытая байка - существует старая деревня, которую можно найти, только когда звонит колокол.

Его история началась в далёком 1996-ом.

Каждый раз, когда шел дождь, в храме начинали службу. Обритый монах в желтой мантии, совсем юный, безалаберный, который пару раз умудрился понести наказание за мелкое воровство, звонил в колокола и звон их разносился над городом...

Из сонной дремы меня вырвал звук, настойчивый и громкий. Интересно даже, откуда взяться таким звукам в моем доме?...

Светофор поливал мокрый асфальт кроваво-красным. На пустынной улочке в самом центре старой Москвы серые тени крались вдоль домов темными окнами...