Валерия Посвалюк

«Лето во Франции» – новый цикл Карины Шнелль, который подарит вам не только солнце и лазурное море, но и захватывающие встречи. Добро пожаловать на романтическое побережье Южной Франции!

«В Антибе мне впервые разбили сердце. Теперь тот сладко-горький опыт вдохновляет меня на творчество. В том числе и поэтому я решила, что Лазурный берег – идеальное место действия для новой серии любовных романов, и я счастлива познакомить вас с ним, дорогие читательницы и читатели», – признается автор.

В цикл входят две книги: «Лазурный Берег» и «Коралловый закат».

Покет большого формата с запечатанными клапанами, цветным обрезом и сияющей фольгой. Идеальный подарок для любителей качественных современных романов, которые хочется поставить в свой книжный шкаф на самое видное место.

Аликс окончила кулинарную школу в Бордо и принята в лучший ресторан курортного городка Антиб. Приехав на место и разместившись в скромной квартирке на самой живописной улице, девушка отправляется на пробежку в порт. Там она знакомится с загадочным Лео, помощником капитана, и между ними завязываются романтические отношения.

Лео устраивает для Аликс экскурсию по яхте, а после совместной прогулки и дегустации блюд прованской кухни они едут на почти необитаемый остров.

Аликс счастлива, вот только Лео о себе почти ничего не рассказывает.

Что же скрывает тот, кто безвозвратно украл твое сердце на Лазурном берегу?

«История, наполненная соленым ароматом моря, жаром лета и бесконечной любовью. Любовью, которая укажет беспокойному сердцу путь домой». – Елена Кондрацкая, писательница

Премия Динаан за дебютный роман!

Действие «Птицы скорби» разворачивается в Замбии 1990-х, на фоне неудавшегося военного переворота, предвыборных беспорядков и экономического кризиса.

Когда у одиннадцатилетней Чимуки неожиданно умирает отец, становится ясно, что их, казалось бы, обычная семья полна тайн, которые не принято обсуждать даже среди взрослых. От матери и детей отворачиваются родственники со стороны мужа. Хотя она и пытается держаться на плаву, через какое-то время принимает роковое решение, которое вынуждает Чимуку и ее брата Али искать спасения на самых темных улицах Лусаки. Им предстоит научиться выживать в опасном мире, где царят жестокость и насилие.

Это одновременно и трагичная история семьи, и национальный портрет Замбии в период, когда страна отвернулась от нескольких поколений своих детей.

«Смелый, чуткий… и острый, как бритва… таков стиль письма Калимамуквенто, которым она обличает и утешает, сплетая выдающуюся историю из общих тайн». – Sunday Times

Получив дом в наследство от дядюшки, переехали в небольшой городок, который пугает своими странностями. Парень по соседству ведет себя загадочно, от одного его взгляда кожа покрывается мурашками, а нам еще и учиться предстоит вместе в институте. Но несмотря на то, что он пугает меня, так и тянет разгадать этот ходячий ребус. Как далеко заведет меня мое любопытство…

Сбежать от одного злодея, чтобы попасть в лапы другого? Могу, умею, практикую! Жаль, из этих лап уже не вырваться. А если не вырваться, то что? Правильно, приручить! Только бы не покусал в процессе…

Юной ведунье Богданке никак не давалась древняя магия. Как бы она ни старалась заучивать всякие там заклинания, все одно – сплошная неудача. А впереди обряд-инициация по совершеннолетию. Самые достойные получат право хороводы водить да женихов присматривать, и еще ценные волшебные дары, а проигравшую отдадут в невесты Чернобогу. За нареченной сам Ворон, слуга темного владыки, является. Переводит он девиц из Яви в Навь и поминай как звали… Вот Богданка и не понимает, как при своем неумении состязания выиграть да не позволить Ворону оковы на себя надеть. А покуда думалось и гадалось, вдруг все закрутилось и за- вертелось так, что теперь попробуй размотать тот странный клубок.

— Посмотри мне в глаза и ответь: это моя дочь? — от холодного, забытого тона мороз по коже, но я не собираюсь прятать глаза в пол. Тихомирову пора вспомнить, что я даже восемнадцатилетней девчонкой никогда не отступала, а теперь я мама. Мама замечательной малышки, которую не дам в обиду.
— Смотрю тебе в глаза и повторяю: у моей дочери нет биологического отца. Если в будущем я встречу достойного мужчину, верю, что он захочет удочерить… — фраза застывает на губах, пальцы Глеба сжимают мою шею. Выпад был такой резкий, что я не успела увернуться. Он ничего не говорит, но взгляд такой красноречивый, что мороз пробирает до костей. Готов меня убить только за то, что я родила от него ребенка, не сделав аборт, или за то, что в моей жизни может появиться другой. Тихомиров всегда был собственником.