Марк Твен «История с привидениями («История с призраком»). Рассказ, 1870 год. Перевод с английского. Читает Виталий Торопов. Длительность: 00:22:39.

Герой рассказа снял жилье на Бродвее. И, едва переступив порог дома, сразу почувствовал в нём особую мистическую атмосферу.
Но самое страшное началось, когда он лёг спать и потушил свет.
Ночь преподносила ему один сюрприз за другим…

Марк Твен «История с привидениями («История с призраком»). Рассказ, 1870 год. Перевод с английского. Читает Павел Беседин. Длительность: 00:20:11.
Если ты умер, стал привидением и не знаешь, что тебе делать, чтобы получить покой, то не стоит собирать вокруг себя банду других призраков и пытаться таким образом получить желаемое.
Возможно — и даже вполне возможно, — что попадёшь в неловкое положение даже в мистическом посмертии. Так и случилось с привидением Кардиффского великана.

Марк Твен «История с привидениями («История с призраком»). Рассказ, 1870 год. Перевод с английского. Читает Дмитрий Иванов. Длительность: 00:16:29.

Герой-рассказчик снимает квартиру в доме напротив музея на Бродвее. Ночью к нему является привидение, дух «Окаменелого человека» или Великана из Кардиффа. Привидение хочет, чтобы его тело убрали из музея и похоронили. Но герой ему говорит, что оно ошиблось адресом, в бродвейском музее находится не его «тело», а только копия, подделка

Марк Твен «История с привидениями («История с призраком»). Рассказ, 1870 год. Перевод с английского. Читает Наталья Чупрынина. Длительность: 00:16:09.

Если ты умер, стал привидением и не знаешь, что тебе делать, чтобы получить покой, то не стоит собирать вокруг себя банду других призраков и пытаться таким образом получить желаемое. Возможно — и даже вполне возможно, — что попадёшь в неловкое положение даже в мистическом посмертии.
Так и случилось с привидением Кардиффского великана.

Я снял квартиру в самом центре Бродвея, в огромном старом доме; его верхние этажи пустовали многие годы до того, как я там поселился. Это было царство пыли и паутины, одиночества и молчания. В первый же вечер, поднимаясь по лестнице, я испытал смущение и робость, будто бродил среди могил и нарушал покой мертвых. Впервые в жизни в душу закрался суеверный страх, и, когда я свернул в темный угол лестницы и невидимая паутина липкой вуалью окутала лицо, я вздрогнул, словно встретился с привидением.

Добравшись до своего жилья, я с облегчением запер дверь на замок и отгородился от могильного мрака. В камине весело пылал огонь, и я всем существом ощущал блаженство и покой.
Прошло часа два; я вспоминал былые времена, передо мною вставали картины минувшего, из тумана прошлого проступали полузабытые лица, звучали голоса, давно смолкнувшие, песни, которые теперь никто не поет. Мои грезы становились все туманнее и печальнее, и оттого завывание ветра за окном звучало плачем-причитанием, а дождь, яростно барабанивший по стеклу, теперь, казалось, постукивал вкрадчиво и уныло. Один за другим стихли звуки улицы, где-то вдалеке замерли шаги последнего прохожего. Наступила полная тишина. Её нарушал лишь стук моего сердца.
Вдруг мое одеяло медленно поползло вниз, будто кто-то стягивал его к ногам.
Я не мог шевельнуться.
Одеяло все ускользало, вот уже обнажилась грудь. Вцепившись в него изо всех сил, я натянул его на голову. И снова ждал, слушал и ждал.
Рывок.
Несколько секунд, длившихся целую вечность, я лежал, оцепенев от ужаса; одеяло ускользало.
Собравшись с силами, я дернул его на себя и удерживал что было мочи. Ощутив легкое потягивание, я до боли стиснул пальцы. Но одеяло тянули всё сильнее, и я не мог его удержать. В третий раз оно оказалось у ног.
Я застонал. Послышался ответный стон.
Пот каплями проступил у меня на лбу. Жизнь едва теплилась во мне, и вдруг я услышал тяжелые шаги – не человечью поступь, а как бы топот слона. К моему великому облегчению, шаги удалялись. Кто-то приблизился к двери, вышел, не открывая замка и засова, и побрел мрачными коридорами.
Заскрипели полы и балки, потом снова воцарилась тишина.