Вместо завещания

Золотарёв Борис Юрьевич — писатель, киносценарист «Моей матери Если бы меня спросили, что такое старость, я бы ответил: старость – это когда на каждом шагу сюрпризы. Ты суешь ноги в туфли, которые носишь третий год, и обнаруживаешь, что один из них стал жать… Уж не Гришин ли? – осенью я посетил парикмахерскую в разной паре, после чего Вера запретила мне выходить из дому одному (Гришина туфля оказалась бордового цвета). Ещё недавно я не поверил бы, что двадцать четыре тысячи в месяц могут быть для меня проблемой. Теперь же, чтобы успеть, нужно вставать в седьмом часу. Во избежание лишних разговоров я ссылаюсь на бессонницу. Но и с нею не все слава богу. Контузия моя, полученная в начале войны, вызвала, по мнению врачей, снижение интеллекта, и Вера считает, что со всеми своими мыслями я в состоянии справиться днем. Туфля, пожалуй, моя. Теперь бы ещё встать с дивана, чтобы он не запел… Стараясь не приподняться прежде времени, я упираюсь в край руками и наконец, потихоньку отпуская пружины, встаю. Остается вынести на кухню машинку. То есть, не опрокинув стульев с моими и Вериными вещами, добраться до стола, открыть ящик, куда прячут от меня орудия производства, проделать обратный путь – и все это так, чтобы Вера не проснулась. Зная, что где-то поблизости должен быть стул, я цепенею, втягиваю голову в плечи, движения же как назло выходят резкими, словно я нарочно пнул этот проклятый стул… Какое-то время я вслушиваюсь в дрогнувшее Верино дыхание. К счастью, распространенное мнение о слабом сне пожилых не соответствует действительности, как не соответствует ей большинство сведений о старости, которое общество черпает преимущественно у молодых писателей. — Нельзя… На место!.. Место, Джага! Но он уже протиснулся в комнату… А ведь я так радовался, что вылазка моя сошла гладко!..»